Я начал работать в этой кочегарке в восемьдесят втором году. Здесь была обычная котельная с алкашами, достаточно мрачное, а в общем, обычное место, где работают наркоманы, гопота всякая. А потом так получилось, что я остался один в котельной - все поувольнялись. Тут как раз Фирсов стал искать себе работу - он до этого года два, наверно, не работал. Я говорю: приходи! Он пришел, смотрит: котельная - как раз то, что ему надо. Фирсов и говорит: Давай Витьку пригласим! А Витька тогда работал спасателем на пляже - это летом было. Мы сходили к нему, поговорили. Он согласился. Только, говорит, лето доработаю, а в сентябре приду. Он на Петропавловке работал. А в котельной он до этого уже работал, правда, не в такой. На каком-то складе ящиками топил. Самая смешная история была, когда их приняли на работу - его и еще несколько человек - надо было ходить на курсы. Эти курсы начинались в девять утра. И они с Фирсовым поднимались в восемь, ездили на эти курсы, в итоге-то Фирсов получил удостоверение, а Витька - нет, потому что в последний момент у него какие-то гастроли начались, и он пропустил недели полторы. Ну, мы пошли туда, попытаться что-то сделать, чтобы он получил удостоверение, но там... У него была такая особенность - он не мог общаться ни с каким начальством. Независимость натуры или еще что... Но это очень действовало на нервы всем начальникам. Ну, говорил там да , нет - но нормально, не было никаких высокомерных жестов. Человек просто сидел, разговаривал, но сразу возникало неприятие - у тех людей, у которых много формализма в голове. Если бы я в той ситуации просто пошел один с нашей начальницей - хорошая была тетка, - то было бы все нормально.
Но мы пошли с Витькой, это подействовало им на нервы, и они просто наотрез отказались. Ничего страшного не произошло - он продолжал работать так же, как работал... Как он работал? Вопрос очень сложный. Несмотря на то, что он был высокий, стройный, работать здесь всегда было очень тяжело. Грязно - всегда. Работа тяжелая, потому что когда выгребаешь из котла шлак, там и сероводород, и всякие примеси, все это бьет в нос. Слава Задерий у нас быстренько отсюда смотался. Два-три раза почистил котел - и сразу тошнота. Желудок больной - это сразу сказывается. И сначала было, конечно, тяжело. Это естественно. У нас тут и Башлачев работал - тот, который вообще ни к какой работе не приспособлен, - и тот работал. А Витька втянулся очень быстро. Наверное, уже через месяц. Раньше как было - мы таскали шлак бачками. Накладываешь полный бачок шлака, несешь его двумя рукавами. А у Витьки уже какой-то профессионализм появился: два бачка, в каждой руке по бачку. Раньше шел - ноги подгибались, а потом смотрю - все нормально. У него даже грудная клетка после работы в котельной стала шире, я заметил. И чувствовал он себя здесь отлично - как рыба в воде. Потому что, когда я работал здесь, то все контакты начальства были только со мной. Я ни к кому никогда никого не подпускал. Масса была всяких конфликтов, которые приходились только на меня. То есть остальные в этом просто не участвовали. К тому же была очень хорошая прикрышка - зам. управляющего, - он и сейчас им работает, - с которым я очень быстро вошел в хороший контакт и сказал ему, что мне не нужны коменданты и прочие начальники. Все претензии - ко мне. Кочегаров не надо трогать. В общем, в какой-то момент у нас сложилась хорошая команда. Вон там объявление висит: Осенняя Камчатка . Ну, а потом уже началось: начала он уехал на съемки Ассы , довольно долго его не было. Потом вернулся, некоторое время еще поработал и уволился.
У нас было восемь человек - чисто формально: четыре кочегара и четыре зольщика. По два человека на смену. Но на самом деле мы работали поодиночке - сутки через семеро. А график - как кому удобно. Всегда можно договориться, кто кого подменит.
Зарплата достаточно смешная. У кочегаров - 95 рублей, у зольщиков - 70. Для того, чтобы было равномерно, мы придумали такую систему в конце месяца: мы все деньги складываем, а потом раскладываем по сменам. Кто работает много, тот и получает много.
Когда начинали ребята: Цой, Фирсов, Задерий, еще кто-то, - мы менялись в девять утра, было очень неудобно. В девять утра идешь домой, спишь, весь день кувырком... Потом мы начали меняться в одиннадцать часов вечера. И это было удобнее: приходишь со смены - ложишься спать.
Единственно, в последний момент нам все-таки сунули двух левых людей. Получилось, что не все, с кем мы договаривались, пришли, от кого-то пришлось отказаться - например, от Шевчука в свое время. По двум причинам: во-первых, у него был некоторый конфликт с Цоем. Но это была не главная причина, потому что можно было так сделать, что они в котельной вообще не встречались. А вторая причина заключалась в том, что когда Шевчук согласился, пришел его друг Джимми и сказал: Ты с ума сошел. Он же вместе с этой лопатой упадет! Хотя я не думаю, он наверно смог бы здесь работать - это не так сложно. Но даже по тем временам две звезды в одной кочегарке - это слишком. Мы не взяли также Игоря Тихомирова, потому что они с Цоем из одной группы. Если КИНО куда-нибудь уезжало на гастроли, вшестером работать уже достаточно сложно.
Был свой микроклимат, потому что здесь прошла масса народу. Например, здесь очень часто бывал Максим Пашков, с ним Цой в ПАЛАТЕ № 6 играл. Он тогда постоянно показывал Витьке свои песни, тексты... Но Витя - нигилист по натуре, ему мало что нравилось.
Например, к нему понимание Башлачева пришло только в котельной. Он до этого его слышал, но не понимал. А вот здесь... Вокруг Сашки вообще много народу роилось. Никто не знает, что он приедет, а народ уже сбегается со всего города. Саня постоянно пел. Приходит - сразу берет гитару. Сейчас этой гитары уже нет - она в могиле, кочегарская гитара Башлачева. Он был человек очень веселый. Он пел куплет своей песни, потом вставлял куплет Гребенщикова, потом куплет Цоя. И он очень любил их дразнить. То есть, он переделывал их песни на русский народный манер. Много было таких переделанных песен: Бездельник цоевский совершенно на другой мотив... Мы пытались здесь писать, магнитофон был, но не получалось. Потому, что здесь очень много звуковых помех - моторы работают.
Когда режиссер Алексей Учитель пришел сюда, здесь сидели Марьяна, я и Витька. Мы очень долго с ним разговаривали, долго объясняли, но, в принципе, я считаю, что его фильм не удался. Он не о том снимал и не за тем. Он так и не понял ничего, несмотря на то, что его протащили через все тусовки, через все дела - он так ничего и не понял. Он до сих пор ничего не понимает. И фильм получился не о роке, а о том, что ребята - то все нормальные, у них же дети есть! Ну что это такое?! Как в зверинце. Фильм для идиотов. Так же, как и Взломщик . Его до сих пор на ура принимают в провинции, а фильм-то просто идиотический. Из такой бездны киноматериалов сляпать такой абсурд! Там же такие были кадры потрясающие!
Учитель сделал очень хороший ход - он взял Марьяну администратором в этот фильм. Только благодаря этому фильм вообще состоялся. Я не верю, что Учитель так вписался бы во все тусовки, если бы не Марьяна. Ей просто понравитесь эта идея, и она решила ему помочь. Я считаю, что в этом фильме Маниной заслуги гораздо больше, и Димы Масса, чем Учителя. Тут такие куски были сняты, которые потом не вошли! Как Цой с Башлачевым на одной гитаре играют - веселые такие. А это все вырезали, оставили какие-то дебильно-романтические сцены, особенно с Цоем. Все это гораздо веселее было.
Песни здесь пели - это факт. Но возникали ли они у Цоя именно здесь? У него голова постоянно работала. Он уезжал в Москву, возвращался, здесь сидел ночами - естественно, что-то возникло... А песен он показывал довольно много. Следи за собой впервые я услышал здесь. Еще эту мы ждали лета, пришла зима ... У него была песня Я хочу быть кочегаром , но он наотрез отказался ее здесь петь. Она несколько раз звучала в акустике, но в кочегарке он ее так и не спел.
Здесь были абсолютно голые стены, украшать их начал именно Витька. Картинку с Брюсом Ли он принес, потом - Комиссары перестройки .
С ментами здесь было очень просто. Менты сюда не заходили. Котельная скорее всего, была под колпаком КГБ, и гебисты просто запрещали ментам сюда ходить. Был такой период, когда они очень резко начали появляться, а потом у меня была встреча с одним кэгэбэшником... Знаете, раньше всех вызывали в кофейню, там беседовали... Я ему сказал про ментов, он почему-то очень разозлился и сказал: Никаких ментов больше не будет .
Последние годы Витя не заходил сюда. У него было желание, но к этому времени уже сильно изменился состав. И почти все старики уволились. Последним из нашей компании уволился Фирсов.
В свое время это был элемент подполья, андерграунда. А сейчас для многих людей это просто вынужденное место работы. С одной стороны, здесь уже есть какая-то традиция - для музыкантов это удобно. Они приходят не на пустое место, а знают, что здесь уже есть специфика отношений. А прежнего значения она уже не имеет. Правда, сейчас она превращается в место паломничества.
