Группа «Алиса» даст 15 ноября в Лужниках концерт, посвященный 20-летию альбома «Шестой лесничий». Накануне этого события корреспондент портала Музыка KM.Ru пообщался с Евгением Лёвиным – гитаристом группы, сочинившим в соавторстве с Константином Кинчевым такие фактурные песни, как «Черный» и «Рикошет». Также Левин известен в качестве музыканта и звукорежиссера «Короля и Шута», «Дубов-колдунов», «Дельфинов», «НЭПа», «Двух самолетов» и многих других интереснейших групп.
KM.Ru: У вас было множество разных проектов, но поклонникам питерского рока вы больше известны как гитарист группы «НЭП».
- Сейчас я там уже не играю.
KM.Ru: Можно узнать, почему? И в каком состоянии сейчас пребывает эта группа?
- В каком состоянии – не знаю. Просто в тот момент, когда меня пригласили в «Алису», лидер «НЭПа» Сергей Паращук как раз лежал в больнице, а я в двух командах играть не мог. Поэтому пришлось выбирать. А в группу «НЭП» я нашел себе на замену Игоря Романова, который с ними после моего ухода какое-то время играл. Сейчас он тоже в «Алисе», но если у «НЭПа» появляются концерты, он участвует и в них.
KM.Ru: Сейчас ваша основная деятельность связана именно с «Алисой»?
- Да, естественно!
KM.Ru: Для многих музыкантов важно создавать что-то свое и продвигать собственные проекты. Понятно, что в «Алисе» каждый участник привносит что-то от себя. Но ведь, так или иначе, последнее слово всегда остается за Константином Кинчевым. Вас эта ситуация устраивает?
- Абсолютно устраивает. Честно говоря, у меня не остается никакого материала для какого-то сольного творчества, потому что все, что я сочиняю, рано или поздно все равно внедряю в «Алису». Остаются разве что какие-то нарезки из огрызков (смеется).
KM.Ru: То есть, все получается так органично, что о ваших сольниках даже и думать не приходится?
- Думать особо не приходится, потому что все применимо в «Алисе». Действительно, все органично ложится…
KM.Ru: Темы, которые вы предлагаете в «Алису», претерпевают в конечном итоге изменения? Вот как это было, например, с вашей музыкой на песню «Алисы» «Рикошет»?
- Я ее написал, отдал Косте, и он положил на нее слова. Вот и все.
KM.Ru: От себя Константин никаких правок в мелодическую линию не вносил?
- В эту песню – нет, а в другие – вносит. Очень много было таких песен. И я, в свою очередь, что-то также порою меняю у Кости. Редактируем какие-то гармонические ходы, меняем аккорды, не говоря уж о том, что гитарные риффы сейчас, в основном, мои.
KM.Ru: А какие-то трения и обиды из-за того, что что-то поменяли, у вас возникать могут?
- Иногда возникают, но все решаемо. Время от времени, правда, тебе, конечно, кажется, что ты придумал супергениальный рифф, а тебе говорят, что это г…но. Ты придумываешь второй, третий, пока тебе не скажут: «Во, а вот это – то, что надо!». Потом ты со временем понимаешь, что в итоге остальные музыканты были правы. Никакого диктата нет, все мы всегда решаем коллегиально. Если всем остальным что-то не нравится, приходится это менять. Ведь фигли играть то, что кому-то не нравится (смеется).
KM.Ru: Когда вы пришли в группу «Алиса», вы изначально считались сессионным музыкантом?
- Да, я поначалу играл на правах сессионного гитариста и, в общем-то, не заправлял там делами.
KM.Ru: На каком этапе вы стали полноправным членом коллектива?
- Когда ушли Андрей Шаталин и Михаил Нефедов (гитарист и барабанщик предыдущего состава «Алисы» - прим. ред). Со времен альбома «Солнцеворот» (2000) до 2003-го года я и клавишник Дима «Ослик» Парфенов считались сессионными музыкантами. С каждым годом мы все больше и больше делали, а членами группы стали после выхода «Сейчас позднее, чем ты думаешь».
KM.Ru: В «доалисовский» период вы переиграли в огромном количестве групп – «Дельфины», «17 пилотов в огне», «Дубы-колдуны» и проч. Участие в какой из этих команд лично для вас наиболее значимо?
- Да, в общем-то, они все нормальные, кроме откровенного, но жизнеутверждающего стебалова «Дубов-колдунов», где мы, в общем-то, ничего и не делали. Просто брали и играли эти советские песни, как Бог на душу положит. Во всех остальных коллективах я играл свою музыку. В той же группе «НЭП» я, по большому счету, заправлял всем хозяйством. Паращук открывал волшебную тетрадку со своими текстами и клал их на музыку, которые мы общими усилиями лепили. Кстати, начав сотрудничать с Костей Кинчевым, я первый раз столкнулся с тем, что лидер группы уже приносит песни под гитару. В других же коллективах мы песни собирали вместе с другими членами группы. Кто-то приносил риффы, мелодии, и мы все вместе что-то выстраивали, меняли, заменяли, дописывали, переписывали. В «Алисе» же мы чаще работаем уже над готовой песней.
KM.Ru: Вам тяжело было перестраиваться?
- Конечно, тяжело! Но потом как-то насобачился.
KM.Ru: Расскажите, пожалуйста, о том, как вы стали звукорежиссером?
- Звукорежиссером я вообще стал смешно. Я пришел на студию «ДДТ» году в 93-м как раз тогда, когда они купили новый пульт и обустраивали точку в ДК Пищевиков, и заявил им, что я – звукорежиссер. Они предложили поработать, я посмотрел на этот пульт и понял, что вообще ничего не догоняю!
KM.Ru: А что вас заставило сказать, что вы – звукорежиссер?
- Просто голод (смеется). Конечно, я имею музыкальное образование, слух и раньше пытался в каких-то доморощенных условиях руководить процессом записи. Ведь зачем говорить какому-то человеку, что надо крутить на пульте, когда я и сам могу крутить? В студии «ДДТ» тоже все оказалось не так сложно. Головную матчасть я проштудировал, и во всем в итоге разобрался. А потом я перешел на «Добролет», который, по тем временам, вообще был убором всех студий в нашей стране! Я тоже просто пришел к ним и сказал: «Хочу работать у вас, потому что у вас – хорошая студия, а я – хороший звукорежиссер!» Так что, немного отработав на студии ДДТ и заработав там себе какое-то небольшое имя, я уже обрел собственных клиентов, которые на «Добролете» уже приходили непосредственно ко мне, чтобы я их записал.
KM.Ru: С кем из них у вас сложились наиболее теплые отношения и получилось самое плодотворное сотрудничество?
- С «Королем и Шутом». Они мне сразу очень понравились. На самом деле, я им записал дофига альбомов, начиная с концертника «Ели мясо мужики», который как раз вывел их на стадионный уровень. После этого диска у нас с «КиШами» все пошло, как по накатанному. И вообще я никогда не писал того, что мне не нравилось, несмотря на различные уговоры и заманчивые предложения.
KM.Ru: Очень интересно услышать, как у вас шла работа с замечательной группой «Джан Ку»...
- Я писал их первый альбом «Лабиринт» еще на студии «ДДТ». Впечатления от сотрудничества с ними остались приятные. Да и, честно говоря, со всеми, кого я писал, сложились очень хорошие отношения.
KM.Ru: И с покойным Рикошетом?
- Он был моим большим другом. Я ему тоже записал много альбомов. Очень удачным и кайфовым я считаю его последний альбом «Телетеррор», записанный в рамках группы «Объект насмешек». Это было последнее, что мы с ним записывали. Все решили сделать «по-взрослому», поэтому я «мастерил» этот диск в Германии, куда как раз отвозил очередной альбом «Короля и Шута». Получилось, что это и «КиШам» дешевле вышло, и Рикошету, поскольку – оптом. Поэтому «Телетеррор» по звуку вышел очень удачным. Несмотря на отсутствие тяжелых драйвовых гитар, после мастеринга пластинка Рикошета зазвучала очень убедительно. Картина собралась в единое целое, и я был просто в восторге!
KM.Ru: Какие у вас остались воспоминания о Рикошете?
- Человеком он был очень хорошим, познакомились мы с ним еще в «Рок-клубе» в древние времена. Я как раз тогда жил в соседней парадной с Ай-ай-яем (лидер Tequilajazzz Евгений Федоров, игравший с Рикошетом в группе «Объект насмешек» - прим. ред.) на Проспекте Науки. В то время я как раз служил в армии, а Рикошет, наоборот, из армии вернулся. Мы зажигали у Ай-ай-ая дома. Мне тогда привезли из Англии хорошую красную гитару, на которой я проиграл чуть ли не всю жизнь. А у «Объекта» в то время не было нормальных гитар, и я одалживал им свою на концерты.
KM.Ru: Вы общались с Рикошетом до самой его смерти?
- Да, все время были на связи. Вместе делали практически всю его музыку.
KM.Ru: Можете вспомнить последние встречи с ним?
- Периодически он приезжал ко мне в гости… дня на два (смеется). В остальное время мы с Рикошетом созванивались. Я живу в центре Питера – в Озерках. А он жил в ж… мира – в Купчино. Он же считал, что это он живет в Купчино в центре, а я – в ж… Поэтому когда я звонил ему и приглашал к себе, он отвечал, что не поедет ко мне в эту срань и предлагал мне приехать к нему. В свою очередь, я к нему ехать тоже отказывался. Реже встречались и куролесили в центре.
KM.Ru: Как шла работа над трибьютом Рикошету «Выход Дракона»?
- Сделали его, я считаю хорошо, Костя Кинчев очень грамотно расставил всех участников. На мой взгляд, получилось достойно. По записи – это ж все мое, родное! Бывает, что-то записываешь, долго это не слушаешь, а потом вдруг включаешь и удивляешься: «О, а неужели это я сделал?!». А бывает, наоборот, ужасаешься: «Неужели это я такую херню наворотил?!». Редко, но бывает. Вот трибьют Рикошету пока мне нравится. Но чтобы высказаться более определенно, надо отдохнуть от него какое-то время и послушать еще!
KM.Ru: Я его уже послушал бесчисленное количество раз – очень нравится!
- А сколько раз я его послушал! Я же его писал!!! Сводили мы его тоже сами. Поэтому я смогу ответить на твой вопрос о впечатлениях от трибьюта лет через пять.
KM.Ru: Что было для вас сложнее всего в работе над этим трибьютом?
- Собрать весь народ для записи!
KM.Ru: Благодаря трибьюту многие заново открыли для себя замечательного вокалиста Никиту Алексеева и его подзабытую группу «Колыбель для кошки». Для записи голоса в песне «Блюз для негодяя» пригласили его именно вы.
- Подвизали мы Никиту следующим образом… Кажется, до этого мы с Костей Кинчевым хотели, чтобы «Блюз для негодяя» спел Бутусов, но тот чего-то не смог или не захотел. Хотя нет, ошибаюсь, Бутусов должен был спеть «Бонни и Клайд». По поводу же «Блюза…» мы долго думали над кандидатурой вокалиста, и тут я предложил Никиту, который, по мне, является просто обалденным певцом с шикарным голосом. А у Рикошета эта песня очень скупая по мелодии. Мне кажется, в оригинале она была у него совершенно никакой. Я решил, что Никита своей «фейтноумовской» манерой сможет как-то это дело обновить и усовершенствовать. В общем, так оно и вышло. Он пришел, попробовал и записал свою партию. Все же вокалисты приходили записываться в трибьют неподготовленными, совершенно не понимая, поначалу, что от них требуется! Многим пришлось перепевать. Когда уже вырисовывалась общая фигура, понимали, что в определенных местах спето фигово. Естественно, переделывали. Как раз это и было нашей основной головной болью при работе над «Выходом Дракона». Кроме того, сложно было выстроить все песни в единую линию, ведь у Рикошета они оказались разными по звуку.
KM.Ru: И как эта концепция была найдена?
- Методом проб и ошибок. Переписывали так, переписывали сяк…
KM.Ru: В свое время вы записали Никите Алексееву и его группе «Колыбель для кошки» альбом «Немо».
- А разве я его писал? Просто это было, видимо, настолько давно, что я, честно говоря, уже и не помню. Кого я только не писал – например, очень сильный альбом группы «2ва самолета» «Poo», где мне нравится песня «Академика Курчатова бородка» (трек называется «Взрослых нет дома» - прим. ред.). Смешной получился альбом, потому что их вокалист Антон Белянкин приходил на запись демо-версии никакой. В итоге, когда он записывал вокал, выяснялось, что он пел всё это дело от балды и, соответственно, ритм менялся. Остальные же музыканты играли, исходя из того, как он поет. Когда он, наконец, пришел трезвым и начал петь, оказалось, что у него ничего там не влезает. Половину из того пьяного безобразия, которое он напел, в окончательной редакции все-таки пришлось оставить. А «Академика Курчатова бородка» я считаю шедевром. Исполняя ее в студии, Белянкин ржал над стебом, понятным только ему. И в песне теперь смешно не то, о чём он поёт, а то, как он ржет сам над собой!
KM.Ru: У вас достаточно необычная манера игры на гитаре – много нойза, психоделии, каких-то даже полуэлектронных фишек. Как она вырабатывалась?
- Исключительно от неумения играть на гитаре! Чтобы скрыть свою неспособность сыграть что-то технически, приходится что-то изобретать химически. Все, на самом деле, просто. Вот почему мы взяли в группу «Алиса» Игоря Романова? Я не могу сыграть соло так же, как он. Чего я буду пыжиться, когда можно включить «квакушку» (гитарная примочка – прим. ред) – и проквакать. Всё замазали, все посмеялись, и всё получилось шедеврально! Главное – понимать, как квакать. Грубо говоря, если ничего не идет в голову, то надо, значит, как-то коммутировать провода по-хитрому. Я никогда не сыграю, как Джо Сатриани, Стив Вай и Игорь Романов. Поэтому я пробую, экспериментирую. На альбоме «Солнцеворот» в песне «Смерть» я играл на трубе-вокодере, соединенной с самодельным маленьким комбиком с радиодинамиком. Когда я подключил к комбику гитару и врубил его на максимум, он начал дохнуть прямо на глазах. Но пока он дох, я успел с первого раза записать проигрыш, после чего комбик сразу «умер». И вот этот финальный треск динамика, который рвется на глазах, вкатил очень в жилу! В финальной версии «Смерти» это так и оставили. Конечно, подобная коммутация – очень геморройная история, поэтому возить ее с собой на гастроли очень тяжело.
KM.Ru: Тем не менее, вы успешно использовали ее на некоторых концертах «Алисы». Скажите, это ваше ноу-хау, или подобные эксперименты были и до вас?
- Аналогичные вещи делал до меня, например, Бон Джови. Также такая труба была у Игоря Романова. Я как-то приехал к нему и, балуясь с этой штукой, понял, что с ее помощью можно даже произносить целые слова. Заметив мой интерес, Романыч мне ее подарил. Она долго у меня лежала, а потом я про нее вспомнил и начал использовать. Если бы я даже мог сыграть, как Сатриани и Вай (хотя этому, конечно, никогда не бывать, так как человек я ленивый), лучше найти что-то свое. Я не ставлю задачи кого-то переигрывать.
